Шум в переполненном Котле, болтовня Кэти, Фреда и Ли — все это никак не может перебить звук её собственных мыслей. К её удивлению сегодня пиво, которое она всегда брала, почему-то кислое и слишком горькое. Она морщится и слишком долго смотрит в почти нетронутый бокал, пытаясь в шипящей пенке найти ответы на сотню незаданных вопросов. Джонсон буквально чувствует их вес на собственных плечах, но старается не подавать виду и смеется над очередной глупой шуткой Ли. Они весь вечер пытаются не замечать слона в посудной лавке и вести себя как обычно. Слона зовут... а как там её зовут? Лили, Мэри, Саманта..? Она снова не запомнила, какая жалость. У слона выдающийся бюст, идеальная укладка и до невозможного глупое выражение лица. Анджелина усмехается собственным мыслям и старается сосредоточиться на рассказе Кэти, но то и дело встречается взглядом с Джорджем. Не отводит взгляда, выдерживает, улыбается — история Кэт просто охренеть какая увлекательная, и старается вспомнить, как докатилась до нужды держать хорошую мину при плохой игре. «Хрен с ним, хрен с ним, хрен с ним» — повторяет про себя как мантру, но снова останавливает свой взгляд с насмешливым вопросом «ты серьезно? Обязательно было портить наш вечер пятницы?» на нем. Это ведь так… типично. Типично для Фреда — почему-то приведи он хоть два десятка девушек её бы это не задело (хотя по идее должно было?), ведь это же Фред. Анджелина себя одергивает — никто никому ничего не должен, и сжимает руку в кулак под столом, впиваясь длинными ногтями в ладонь. Отрезвляет. Ситуация патовая — оттого смешная, но где-то на краю сознания маячит недовольство и… разочарование? Она никогда не умела ревновать, да и ревновать тут некого и не к кому, ей хочется в это верить. Джордж прекрасно знает все, что она могла бы ему сказать и удаляется куда-то в сторону барной стойки. Девушка с нелепым именем напротив широко улыбается, играя соломинкой в своем коктейле и почему-то из всей компании обращается именно к ней.

— Ты ведь Джонсон, да? Джорджи говорил, что у тебя семья в Штатах, это что, те самые Джонсоны, да? Я всегда мечтала с ними познакомиться, твоя бабушка просто легенда Ильверморни, — дальше она просто не слушает, потому что поддерживать нейтральное выражение лица становится невозможно. Тут даже непонятно от чего челюсть болезненно сводит больше — приторного Джорджи или упоминания о её родне.
Анджелина краем глаза ловит на себе взгляды друзей — Фред по обыкновению слишком увлечен собой, чтобы видеть малейшую проблему (иногда ей чертовски хочется ему вторить и побыть задницей), Ли и Оливер не знают, как себя повести, поэтому успешно делают вид, что ничего не замечают, а Кэти с Алисией ограничиваются короткими понимающе-сочувствующими взглядами. Последнее бесит больше всего. Она в порядке, правда, нет ни одной уважительной причины думать иначе. Кроме, пожалуй, острого желания врезать этой мисс Айова.  Перед глазами одна за другой мелькают сцены, в которых она одним движением выливает свое пиво этой девке в лицо, стаскивает за волосы из-за столика и в финале грязно и по-маггловски пинает ногами при поддержке Спиннет и Белл под улюлюканье Фреда и Джордана на заднем плане.

Но вместо этого она несколько раз моргает, изображает подобие улыбки:
— Похоже ты знаешь её куда лучше, чем я сама. Мне нужно обновить — она кивает на полный бокал пива и поспешно удаляется в сторону барной стойки. Кажется, что голова сейчас взорвется. И как их вечер пятницы за любимым столиком превратился в черт знает что? Джонсон отчетливо хотелось удалиться в «уборную» и свалить нахрен. Call it a night, в общем-то. Но вместо этого она весьма целеустремленно пробивается к стойке, чтобы ужраться и придать вечеру позитивных красок.

— Виски. Двойной, чистый. Нет, знаешь, давай тройной, — бармен даже не удивляется заказу, лишь понимающе кивает. Анджелина поворачивает голову к рядом стоящему Уизли и криво улыбается:
— Ты не слишком спешишь возвращаться, — большой глоток огневиски обжигает горло и растекается теплом по всему телу. Анджелина ведет плечом, будто сбрасывая все, что её тяготит и достает из заднего кармана джинсов самокрутку.
— Может свалим? — улыбается по-кошачьи и знает, что едва ли получит отказ, но все равно медлит. Ожидание пьянит не хуже виски, а предыдущие полтора часа теряют всякое значение в один миг. Это повторяется раз за разом, просто, когда они наедине, возможно завтра она будет себя ненавидеть, зальет в себя что-то горячительное, чтобы забыть и забить, но это будет завтра. А в эту секунду есть здесь и сейчас.

У Анджелины Джонсон всегда все было «сложно» , не смотря на все её старания достичь обратного эффекта. Чаще всего всё шло к чертям собачьим, когда она в очередной раз делала какую-то глупость. Чаще всего название этих глупостей рифмовалось с Бред и Морж Гризли. Но Анжи соврала бы, сказав, что в эти моменты не чувствовала себя ярче всего живой и... счастливой? Так точно было в Хогвартсе, она это помнит, а сейчас кончики пальцев покалывало от адреналина, когда они просто стояли так близко. Джонсон неосознанно задерживает дыхание, потому что от его запаха немного кружится голова и шумит в ушах. Непонятное подобие ностальгии накрывает с головой и на секунду перед глазами пляшут черные точки. Или это от алкоголя? Анджелина допивает свой стакан в три больших глотка, жмурясь от крепкого дешевого пойла и с громким звуком ставит его на барную стойку. Вокруг шумно и душно и очень хочется поскорее выскользнуть через входную дверь в холодную ночь.
Ей не нужно прослеживать взгляд Джорджа, чтобы понять, куда он смотрит. Анжи самую малость стыдно, она почти что затылком чувствует слегка укоризненный взор Алисии и понимающий — Кэти. Им для этого даже не нужно на неё толком смотреть, она прекрасно знает, что они скажут завтра. Но они уже не дети, а значит, (нужно отдавать себе отчет о возможных последствиях и нести ответственность) можно забить на назойливое жужжание совести. Хотя, с каких пор у Анджелины Джонсон завелась совесть? — спросил бы Фред. Анжи не поворачивается, в первую очередь, чтобы не встретиться глазами с ним. Она не хочет даже думать (она просто знает наверняка), что может увидеть — сколько раз так сбегали они вдвоем с тухлых тусовок, запираясь в ближайшей комнатушке? И пускай сейчас Джонсон убеждает себя, что у неё совсем иные намерения (точнее их полное отсутствие), где-то на краю сознания скользкой гадюкой зашевелилось ощущение чего-то неправильного. И это только распаляло желание шагнуть за край. Ладонь Джорджа, большая и горячая сомкнулась на её пальцах и сомнительные размышления смыло волной его тепла. Пошла-ка ты нахер, Айова, — последнее, что самодовольно думает Анджелина прежде чем захватить длинный плащ, привезенный отцом из последней поездки, в Лондоне такие — редкость среди классических мантий, оттого он нравится ей сильнее, и покинуть Дырявый котёл.

Октябрь в Лондоне то еще удовольствие, ночи с каждым днем все холоднее и в тусклом свете одинокого фонаря дыхание Джорджа таяло полупрозрачным облачком пара. Анджелина взяла бутылку огневиски из его рук и сделала глоток. Вкус и правда оставлял желать лучшего, сильно напоминая то пойло, которым они баловались на последних курсах. В конечном итоге все познается в сравнении — даже эта бутылка была по вкусу куда лучше самогона Ли, который тот гнал в Выручай-комнате. Воспоминания вызвали у Анджелины смешок — на следующее утро после дегустации половина квиддичной команды Гриффиндора буквально молила её о смерти.
Вопрос Джорджа вернул Джонсон в настоящее и она растерянно моргнула. Маггловский Лондон она исследовала разве что с Алисией в поиске странного алкоголя неподалеку от квартала, в котором Анджелина арендовала квартиру после выпуска из Хогвартса. Арендовала — громкое утверждение, по сути за неё платило посольство Соединенных Штатов, но раз уж отец все время находился в доме её матери, Анжи великодушно предоставили просторное жилье в Сохо. Жить среди маггловских фриков, проституток, художников и музыкантов казалось Анджелине презабавным, да и в таком месте никто не обращал внимания на девушку вроде неё.
— В таком случае, Джордж Уизли, позвольте пригласить вас на прогулку по самым злачным местам этого города — Анжи поклонилась в шутливом реверансе и взмахнула палочкой, накладывая на них несколько маскировочных заклинаний, чтобы не вызывать подозрений у случайных прохожих. Затем на кончике её палочки загорелся небольшой огонек и Джонсон зажмурилась, делая первую затяжку. Для кого-то обкуренные волшебники могли показаться глупцами, порочащими все магическое сообщество, для других же — исследователями странного мира магглов. Анжи придерживалась последней версии, беря под руку Уизли и выныривая из заднего двора Дырявого Котла в полупустую улицу Ковент гарден. Наедине с Джорджем сейчас ей почему-то стало очень легко, возможно дело было в сочетании самокрутки и огневиски, возможно россыпи веснушек на его щеках и коварной полуулыбке, а может она просто очень долго нуждалась в них.. в нем.  Какое-то время они хранили неожиданно уютное молчание, прежде чем, после очередной затяжки, она решилась заговорить:
— Так значит, ты никогда не бывал среди магглов? — как только она произнесла вопрос вслух он показался ей донельзя глупым. Конечно, у близнецов был тысяча и один способ провести время куда интереснее, поэтому Анжи поспешила добавить:
— Мне казалось, рано или поздно, вы последуете за отцом чисто из любопытства. Магглы бывают весьма забавными, у них столько на первый взгляд нелепых изобретений — а нахождение среди них порой успокаивает, как только привыкнешь к их странностям, — она пожала плечами.

По мере приближения к Чайна таун людей на улицах становилось все больше — эта часть города не засыпала никогда. Здесь можно было найти множество удивительных, иногда не совсем легальных, мест, где магические и маггловские миры соприкасались и представлялось возможным достать все, что угодно, за соответствующую плату. Витрины некоторых ресторанчиков все еще горели неоновыми вывесками и бледным светом полупустых заведений, плавно переходя в разношерстные бары и клубы, порой больше похожие на притоны, но почти все битком забитые людьми. Сквозь открытую дверь одного такого доносилась музыка, по всей видимости живая. Джонсон внезапно остановилась, делая последнюю затяжку и растаптывая остатки косяка подошвой ботинок.
— Как ты смотришь на то, чтобы посмотреть на них поближе? — она кивнула на открытую дверь. На первый взгляд глупая идея почему-то казалась сейчас крайне привлекательной.
— Да  и наш запас не мешало бы обновить, — как она собиралась это сделать без маггловских денег Джонсон представляла слабо, но когда это её останавливало.

[indent] Внутри бара было людно, шумно и накурено, но в отличие от Котла, ей здесь нравилось.  Магглы вокруг были раскованы и поначалу для волшебников казались крайне необычными, словно в магическом зверинце, только здесь они находились в своей привычной среде. Это ощущение постепенно угасало с каждой минутой их пребывания здесь, оставляя лишь чистое любопытство и немного хмельной азарт. Их виски пьянил может не столь быстро, но примерно так же сильно, как и привычный им напиток, отличаясь в основном только вкусом. Анжи допила очередной, третий? пятый?, стакан и, предварительно осмотревшись на предмет особо наблюдательных особей, снова закурила, прикрываясь ладонью. Их место в самом углу барной стойки, слабое освещение и маскировочные чары способствовали тому, что никто не должен был обратить внимание на палочку у неё в руках. Спустя несколько затяжек, полноценно раскурив, она передала самокрутку Джорджу. 
[indent] - Возможно, но согласись, музыка у них не так уж плоха, - ответила девушка Уизли, прислушиваясь к гитарному проигрышу и первым строчкам очередной песни.

«Load up on guns, bring your friends
It's fun to lose and to pretend
She's over-bored and self-assured
Oh no, I know a dirty word»

[indent] Стиль был несколько жестче, чем у привычных The Weird Sisters, но песня ей определенно нравилась. Толпа у сцены бесновалась в такт музыке на припеве и затихала во время куплетов и на третьем припеве Анжи, сама того не замечая, начала подпевать, улыбаясь Джорджу.
[indent] - With the lights out, it's less dangerous Here we are now, entertain us, - она, уже изрядно захмелевшая, одним движением взяла стакан из рук Уизли, выпила до дна и, пьяно улыбаясь, оставила пустым на стойке. Джонсон привстала на цыпочки и одной рукой обхватила шею Джорджа, чтобы дотянуться до его уха и прокричать:
[indent] - Мы идем танцевать, никаких возражений! – взяв его за руку, Анджелина направилась в танцующую прямо с напитками и сигаретами толпу. Это конечно мало походило на концерт в Большом Зале, но почему-то чувства были схожими, беззаботными, легкими и головокружительными. Песни сменяли одна другую и совсем скоро она во всю прыгала под музыку, а мокрые волосы прилипли ко лбу. Подошвы ботинок липли к мокрому от пролитого пива полу, барабанный бит отзывался эхом в груди, а голова кружилась то ли от жары, то ли от казалось уже позабытой близости. С близнецами всегда было так, легкое щекочущее чувство переполняло её изнутри, и самая невероятная глупость казалась отличной идеей, после чего они окунались в приключения с головой. Безумие и отвага – самое краткое и весьма точное описание.
[indent] Чувство утраты и злость переполняли её после того, как они оставили Хогвартс. Не так давно их пути с Фредом и вовсе разошлись, оказалось, что друзьями быть проще, а потому появилась еще и невыразимая тоска – по былому, по несбывшемуся, сводящему с ума и пьянящему. Ей порой казалось, что она видит то же самое в глазах у Джорджа, но рискнуть не решался ни один из них. Это было плохой идеей, безнадежно дерьмовой, как непременно сказали бы их друзья. Точнее, сказала бы Алисия, Кэти её поддержала, Ли отшутился, что ничерта в этом не понимает, а Оливер многозначительно промолчал, «Ты сама знаешь, что тебе нужно Джонсон». Джордж Уизли был именно тем, в чем она нуждалась, от этой мысли Анджелине становилось страшно и волнительно одновременно. Это была та граница, которую они однажды не переступили, и казалось, не переступят уже никогда. Это было бы логично, затея слишком рискованная, чтобы рисковать всем, что у них уже есть. Она, скорее всего, не смогла бы отпустить его так же легко, как Фреда. Она слишком привыкла игнорировать и подавлять чувства к нему, не позволять себе двусмысленных намеков, уважение - он заслуживал хотя бы этого. Или же, возможно, ей нужен был толчок, возможно вечер вдали от извечной компании самых близких, возможно оглушающая маггловская музыка в странном месте с сомнительной репутацией. Послать все к черту, сделать шаг в пропасть и будь, что будет. Все в лучших традициях Анджелины Джонсон, не знающей сожалений. Его улыбка и лукавый взгляд, похожий и в то же время совершенно отличающийся от брата, того стоили.

«Exit light
Enter night
Take my hand
We're off to never never land»

[indent] Незаметно для себя, спустя еще с десяток песен, они оказались в самом центре танцпола, а взрывная музыка сменилась ритмичной спокойной мелодией. Людей и дыма вокруг заметно поубавилось и дышать стало легче. Пульс шумел в ушах, пока Джонсон пыталась отдышаться, счастливо улыбаясь.
[indent] - И последняя на сегодня композиция для вас – солист с немного охрипшим голосом показал куда-то в зал. Из оставшихся посетителей стали образовываться пары, покачивающиеся в такт под протяжное пение солиста и гитарное соло.
[indent] Она подалась вперед, смесь адреналина и алкоголя избавили от лишних мыслей, оставив только волнение и предвкушение, тугим и тяжелым узлом свернувшееся внизу живота. Руки Анджелины обвили шею Джорджа, пока они подстраивались под ритм, Джонсон запрокинула голову назад, чтобы видеть его лицо и улыбнулась. Она чувствовала, как горят её щеки, искренне надеясь, что в темноте это незаметно, а от прикосновения его ладоней по коже пробежали мурашки. Дышать снова стало тяжело, но отнюдь не от диких танцев и девушка замерла, смотря Уизли в глаза, заставляя остановиться и его. Джордж открывает рот, чтобы что-то сказать, но Анджелина не впервые прерывает его:
[indent] - Заткнись, - она целует так же, как делает все в жизни – порывисто и с напором, попутно проводит пальцами вверх по затылку и запускает в рыжие волосы, но спустя несколько секунд останавливается и отстраняется. На губах остается привкус виски и травки, а в её взгляде желание и потребность, сдерживаемая слишком долго. Где-то на задворках сознания сквозь опьянение пробивается тонкий луч сомнений – не в себе, но во взаимности, возможно Икар снова подлетел слишком близко к Солнцу? Если так, Анджелина готова разбиться или сгореть. Оно того стоит – десять тысяч раз. What a way to go.

«That kinda loving turns a man to a slave
That kinda loving sends a man right to his grave»